Макс Неттлау

П. Аршинов и «Пробуждение»

    * *

21 марта 1932 г. мне была прислана из Парижа брошюра Аршинова «Анархизм и диктатура пролетариата». На 10-ой странице этой брошюры он указывает на меня, как на сто­ронника объединенного фронта всех недиктаторских пар­тий. Я в тот же день написал ему письмо об этом. Сегодня, 26 марта, тов. Фридман прочел для меня выдержки из статьи Мрачного, помещенной в газете «Фрайе Арбайтер Штимме» от 26 февраля, выдержки, имеющие отношение к указаниям Аршинова обо мне на 10 странице его брошю­ры. Чтобы читатели знали, о чем идет речь, я приведу пол­ностью цитату, сделав к ней несколько примечаний:

«Многие видные анархисты к критике советского строя подхо­дят с точки зрения буржуазной демократии. Последняя для них несомненно является более близкой общественной формой, неже­ли строй рабочего государства. Укажем, например, на М. Неттлау. В своих «Впечатлениях в революционной Испании» он прямо заявляет, что общественными событиями, имевшими прогрессивное значение для человечества, были: «Русская мартовская революция 1917 г., революционные события 1918-1919 г.г. в центре Европы и великая перемена в Испании в 1931 г.» Революции со «специаль­ными социальными целями», т.е. классовые революции, он отвер­гает, как приводящие к диктатуре. Такими революциями он счи­тает Парижскую Коммуну в марте 1871 г. и Октябрьскую рево­люцию в России в 1917 году».

Статья, откуда взяты приведенные мои мысли, была послана мною не в «Рассвет», как ошибочно указывает Аршинов, а в «Пробуждение» — журнал, издающийся группой русских рабочих в Детройте. Появилась ли эта статья и в «Рассвете», — этого я не знаю. Но Аршинов, который наверное читает оба органа, несомненно, знает, что статья сначала была помещена в № 16 «Пробуждения», а затем только перепечатана в «Рассвете» — газета, кото­рую он всегда критикует... Привожу далее другую цитату:

«Из уст авторитетного анархиста, имеющего международное значение, мы слышим осуждение классовой пролетарской рево­люции и похвалу общенациональной, т.е. буржуазной революции. В другом месте, протестуя против диктатур, в частности, против диктатуры большевизма в СССР и против возможной диктатуры социал-демократии в Западной Европе, он пишет: «Нет никакого выхода из этого положения, кроме разумного и честного соглаше­ния между всеми сторонниками недиктаторских, свободных и добровольческих форм социализма, анархизма и социал-рефор­мизма». Здесь мы имеем проповедь соглашения с социалистами и социал-реформистами, направленного против революционной диктатуры рабочего класса во имя буржуазной демократии».

В этой цитате не совсем верно выражены некоторые мои мысли. Не знаю, что заставило Аршинова так посту­пить — непонимание, неосторожность или ненависть. Впро­чем, с тех пор, как Аршинов выступил защитником дикта­туры пролетариата, чем отдалил себя от анархического движения, его личность нас больше не интересует. Его место среди большевиков, среди которых он работал в 1904-6 годах, редактируя одну большевицкую газету.

Несколько лет тому назад я поместил в некоторых анар­хических органах серию статей, основная мысль которых была: «против диктатуры». В этих статьях я указал на то тягостное положение, которое создается в результате уста­новления диктатуры одной социалистической партии (боль­шевиков), преследующей другие течения и их сторонников социалистов, анархистов, синдикалистов и т.д. Я спраши­вал: неужели это повторится еще раз? Неужели социаль­ная революция всегда будет означать захват власти одной партией и преследование других партий, становящихся жертвами ГПУ? Это означало бы конец социализма и уста­новление новых деспотий. Против этого, говорил я, есть одно средство: все свободные социалисты и вообще про­тивники всякой диктатуры должны объединиться и друж­но выступить против диктаторской социалистической пар­тии, стремящейся насильно навязать свои идеи трудовому народу. Для этого необходимо распространить среди всех недиктаторских элементов идеи солидарности и свободы. Необходимо также, чтобы все различные социалистические группировки прекратили внутреннюю борьбу, работали со­обща и дружно для практического торжества социализма.

Эти идеи, знакомые Аршинову из моих статей в «Про­буждении», не нравятся нашему защитнику диктатуры и он утверждает, что я защищаю буржуазную демократию и работаю «против революционной диктатуры рабочего класса», — в то время как я говорил от имени всех искрен­них противников диктатуры: анархистов, синдикалистов и свободных социалистов, т.е. именно они, вместе с други­ми противниками диктатуры, должны выступить против диктаторского насилия одной партии.

Первая цитата (№ 16 «Пробуждения», стр. 80), которую Аршинов приводит из «Рассвета», появилась в связи с моими указаниями на критику тех товарищей, которые в своей поспешности назвали Испанскую революцию 1931 года мартовской революцией Керенского, за которой не­пременно должна следовать ленинская революция, а также и тех нетерпеливых товарищей, которые все время требо­вали от испанских анархистов начать немедленно социаль­ную революцию. Я ответил на это следующими историчес­кими указаниями:

Три великих события научили нас теперь, что револю­ционные перемены широкого значения и серьезного харак­тера не являются результатом усилий и успехов одной какой-нибудь революционной партии или организации: та­кие события наступают, когда общая причина побуждает все передовые силы народа к действию. Результат здесь не является торжеством какого-нибудь одного принципа. Такое торжество единого принципа может наступить лишь позднее, в результате насилия, приводящего к диктатуре, к той диктатуре, которая всегда имеет много опасных вра­гов. Такими событиями являются: мартовская революция 1917 г. в России, революционные события 1918-1919 годов в центральной Европе и революция в Испании в апреле 1931 года.

Я далее указал и на то, что специальные революционные восстания или вспышки не могут иметь широкого зна­чения и могут держаться только посредством оружия или благодаря насилию. Они всегда оканчиваются поражением, как Парижская Коммуна 1871 года, или будут держаться на насилии, как Россия, — начиная с 1918 года, — где существует диктатура, с которой анархисты не могут сог­ласиться, разве только в том случае, если они отойдут от анархизма, как это сделал Аршинов.

Мне передают, что в одном из недавних номеров газеты «Фрайе Арбайтер Штимме» тов. Зубрин критиковал мое сотрудничество в «Пробуждении». Русские товарищи, из­дающие этот журнал, принадлежат к тем немногочислен­ным анархистам, которые всегда проявляют большой ин­терес к различным вопросам анархизма. Они обратились ко мне несколько лет тому назад за помощью, и с тех пор я продолжаю присылать им свои статьи. Особенно инте­ресной и приятной была для меня работа по приготовле­нию большого Кропоткинского номера журнала «Пробуж­дение» (№ 15), вышедшего из печати в феврале 1931 г. на 176-ти страницах. Для этого номера я послал им 137 нигде еще не напечатанных писем Кропоткина со своими примечаниями, занимающими 90 страниц. Они просили меня прислать им статьи от наших старых товарищей, и я сделал это с той же охотой, как и несколько лет тому назад по просьбе Джозефа Ишиля для его английского из­дания книги о Кропоткине в 1931 г. Для этого номера Жан Грав прислал, вместо статьи, много интересных писем. Малатеста по моей просьбе написал свои воспоминания о Кропоткине. Моя собственная помощь заключалась в при­сылке 5 статей по истории анархизма. Я также присылал статьи по различным теоретическим вопросам и по таким вопросам, как анархизм и война, анархизм и национализм, анархизм и большевизм, анархизм и федерализм. И все эти вопросы я разбирал с трех точек зрения: исторической, теоретической и моей личной.

В этом заключается мое сотрудничество в «Пробужде­нии». Каждая строка статей написана с интересом, удовольствием и полной самостоятельностью. Мои русские друзья, насколько мне известно издалека, очень мало зна­комы с иностранными языками, но, как анархисты, они, понятно, хотят читать анархические статьи. Несмотря на свое уважение к прошлому, как это доказывает их большое усилие издать Кропоткинский номер журнала, они хотят иметь живой материал по анархизму и они ищут анархи­ческих сотрудников во всех странах. На русском, языке они могут начитываться разве только критическими ста­тьями о «Платформе», которая, возможно, и привела Аршинова к теперешнему его шагу — признанию диктатуры. На русском языке они также могут видеть, как анархо-синдикализм вырождается в чистый синдикализм и анар­хизм отодвигается на задний план — на далекое будущее, подобно тому, как Маркс, Энгельс, Ленин и другие марк­систы в своей астрономической дальнозоркости предсказы­вают «естественную» смерть диктатуры. Вот эта литера­тура не могла удовлетворить русскую группу в Детройте, которая ищет живого слова в анархизме, который все еще живет и находит новых сторонников. И я, конечно, был рад писать для моих друзей серьезные анархические статьи.

Я думаю, что русские анархисты, выступающие против «Пробуждения» на том основании, что этот журнал, мол, не анархический, не правы. Не правы также и те товари­щи, которые думают, что чем больше в этом журнале будет анархических статей, тем больше вреда будет для анархи­ческого движения, ибо издатели «Пробуждения» клерика­лы, мистики, монархисты, антисемиты, националисты, белогвардейцы и т.д. Я думаю, что это — незаслуженный упрек, часто бросаемый этому журналу его многочислен­ными врагами. Выступления этих последних я считаю пло­дом или результатом фанатизма, узколобия и партийной нетерпимости к инакомыслящим и к инакодействующим. Товарищи, группирующиеся вокруг «Пробуждения», — хо­рошие анархисты и мы всегда должны помогать им в их важной работе по изданию хорошего анархического жур­нала, какимнесомненно является «Пробуждение».